...Налицо любовь к смерти. Именно любовь.
Стремление.
Желание говорить о ней, соприкоснуться, прильнуть.
Смерть постепенно становится интереснее жизни. Всякая смерть - не только кровавые расправы, а - любая. Умерла старушка, умерла девочка - это нам интересно. А если бы старушка в добром здоровье дожила до 80-ти лет да ещё вырастила особо урожайную редиску - это так, тьфу, попса грошовая. Не интересно, не цепляет.
Ощущение такое, что многим, очень многим - осознанно и неосознанно - хочется умереть. Чтоб обрести что-то твёрдое и определённое. Чтоб кончилось наконец это бессмысленное, докучное, ни к чему не ведущее, мелькание и мельтешение.
Ниже есть продолжение.
...Вот оно слово - "бессмысленное".
Мы ощущаем - и боимся в этом себе признаться - бессмысленность всей нашей жизненной колготни. Со всеми этими "успехами", "трендами-брендами", шмотками и ипотеками. Жизнь отдельного маленького человека не вписана ни в жизнь страны, ни в историю - никуда. Она - словно обрывок из какого-то очередного клипа болтается ошмётками на ветру. Пойдёшь направо, пойдёшь налево - всё едино, и всё одинаково бессмысленно. Нет ничего ясного, прочного, внятного. Уж лучше поскорее ТУДА. Такое - подсознательное - ощущение.
Такое уже было.
100 лет назад.
Я уже писала, что наше время изумительно похоже на канун I Мировой войны.
Человечество заблудилось, запуталось. Нужна какая-то совсем иная жизнь, а какая? Никто толком не понимает, но нарастает ощущение невозможности, невыносимости существующей жизни. Любовь к смерти - это не просто любовь к сенсации, это ощущение бессмыслия - себя и всего, что вокруг.
Вот отрывок из статьи Корнея Чуковского. Речь о времени ровно 100 лет назад - 1910-й год. Тогда распространилась форменная эпидемия немотивированных самоубийств. Вот, что пишет Чуковский:
"Новый рассказ Максима Горького:
"Макар решил застрелиться".
Новый рассказ Ивана Бунина:
"Захлестнул ремень на отдушнике и кричал от страха, повесился..."
Новый рассказ валерия Брюсова:
"Она отравилась..."
Новая книга З.Н. Гиппиус:
"Прошлой весной застрелился знакомый, студент..."; "Муж и жена отравились..."; "Смирнова выпила стакан уксусной эссенции..."
Это не газетная хроника, а начало статьи Чуковского "Самоубийцы": "В наших современных книгах свирепствует теперь, как и в жизни, эпидемия самоубийств. Удавленники и утопленники - современнейшие нынче герои. И вот новая, небывалая черта: эти люди давятся и травятся, а почему - неизвестно".
В 1910г. , в статье "Юмор обречённых", Чуковский уже пытался ответить на этот вопрос. И отвечал так: люди утратили красоту жизни. Мир стал для них "эстетически невыносим". "После этого - только смерть". Ещё раньше он говорил о повсеместной утрате идеи, желания служить какому-то делу и преследовать каую-то цель. А ещё раньше он обратил внимание на на убийственную скуку и тоску, разлитую в повседневной жизни (и литературе), на повсеместную "недотыкомку", которая прячется за газетными строками, книгами стихов и длинными повестями.
Вся современная литература, замечает Чуковский, - сплошное торжество мерзости и страха, леонид-андреевская "буффонада и свистопляска калек", ремизовская "вселенская тошнота". Вселенское уродство Саши Чёрного:
О дом сумасшедших, огромный и грязный!
К оконным глазницам припал человек:
Он видит бесформенный мрак безобразный -
И в страхе, что это навек!
В 1909 г. Чуковский писал: "Всё в мире тошнотворно, весь мир словно наелся "блевотного", - твердят теперь наши книги, - и кто из нас посмеет не согласиться с ними".
(По книге И.Лукьяновой "Корней Чуковский". ЖЗЛ. М.: Молодая гвардия. 2006).
Сегодняшние бесконечные телевизионное мочилово - это не просто любовь к сенсации. То есть любовь к сенсации тоже есть. Оно и понятно: сделать сенсацию из расчленёнки проще, чем из утренника в детском саду. Это ясно. Но дело не в этом. Не только в этом. Смерть влечёт и завораживает, её полюбили, к ней неосознанно стремятся. Смерть годится и влечёт любая - старушкина, бомжовая, от ДТП, любая. Лишь бы смерть.
Чувствуется тайная зависть: этот отмучился, не видит этого уродства, этого невыносимого уродства. Уродства и бессмыслия.
Добром такое не кончается.
Простые решения, вроде "Больше позитива!" - не сработают. "Позитив" - ведь он не родится просто по чьему-нибудь, хотя бы и самому высокому, повелению. По повелению может возникнуть только юмор. От такого юмора впору повеситься.
"Я люблю тебя, жизнь, и надеюсь, что это взаимно", - такой "позитив" не может родиться по заказу, указанию свыше или в ответ на щедрое финансирование. Такое может возникнуть только из гула времени.
Можем ли мы повлиять на этот гул? Как знать...
http://domestic-lynx.livejournal.com/8340.html
См. также
Пауло Коэльо. Вероника решает умереть
Есть также неплохой фильм 2009 года с таким же названием.
No comments:
Post a Comment